В ту самую ночь, когда македонское царство ликовало по поводу рождения нового царевича, в пятистах километрах через Эгейское море ничтожный человечек по имени Герострат вознамерился вписать своё имя в историю. Он вошёл в храм Артемиды и поджёг его. Деревянное убранство храма, особенно его балки, статуя Артемиды и вся храмовая утварь мгновенно вспыхнули, и к утру от чуда света остались лишь тридцать шесть почерневших мраморных колонн да дымящиеся руины.
Герострата немедленно схватили, и на дыбе этот безумец признался, что сжёг храм в тщетной попытке обессмертить своё имя. Эфесские власти не только казнили поджигателя, но и запретили кому бы то ни было упоминать его имя, обрекая тем самым на вечное забвение — именно ту участь, которой Герострат страшился больше всего.
