Он принадлежал к миру независимых экспериментаторов, веривших, что упорство и смекалка позволят им получить субстанцию ценнее золота. Кабакджян не знал, что радий — опасность, невиданная для домашних мастерских. В попытках его очистить он настолько пропитал свой дом и лабораторию невидимой угрозой, что спустя десятилетия федеральные инспекторы услышат зловещие щелчки счётчика Гейгера в его стенах.

В 1913 году Кабакджян разработал эффективный метод извлечения радия из урановой руды и стал консультантом химической компании, открывшей первый в регионе завод по переработке. Но когда в 1920-х месторождения истощились, учёный перенёс производство в подвал собственного трёхэтажного викторианского особняка. Вся семья была вовлечена в процесс: сыновья дробили руду, дочери выращивали кристаллы и упаковывали их в платиновые иглы для лечения рака.

Он принадлежал к миру независимых экспериментаторов, веривших, что упорство и смекалка позволят им получить субстанцию ценнее золота. Кабакджян не знал, что радий — опасность, невиданная для домашних мастерских. В попытках его очистить он настолько пропитал свой дом и лабораторию невидимой угрозой, что спустя десятилетия федеральные инспекторы услышат зловещие щелчки счётчика Гейгера в его стенах.

В 1913 году Кабакджян разработал эффективный метод извлечения радия из урановой руды и стал консультантом химической компании, открывшей первый в регионе завод по переработке. Но когда в 1920-х месторождения истощились, учёный перенёс производство в подвал собственного трёхэтажного викторианского особняка. Вся семья была вовлечена в процесс: сыновья дробили руду, дочери выращивали кристаллы и упаковывали их в платиновые иглы для лечения рака.