Автор elona 
Любой смельчак, отказавшийся платить баратеро, или же дурак, оскорбивший махо в таверне, сразу получал форменный вызов. Обычно это была простая фраза: «Пойдем, выйдем!». После этого невозможно было избежать поединка, не потеряв при этом честь и не став презираемым всеми окружающими.
Услышав подобное, испанец спокойно доставал свою наваху и шел на улицу. При этом он сразу становился максимально собран, ведь поединок считался начавшимся с момента вызова. И если дуэлянт зазевался или расслабился, он мог получить нож под ребра даже не дойдя до места поединка. Причем убийцу бы никто не осудил. Историк Денис Черевичник в книге «Учебник вымогателя или искусство владения навахой, ножом и цыганским ножницами» рассказывает:
Про погибшего в поединке никто не говорил: «Он убит», о нем уклончиво молвили: «Педро не повезло!».
Бились всегда один на один, встревать в драку было категорически запрещено. За подобное непочтение к традициям можно было запросто получить навахой от каждого из участников.
Во время поединка противники чаще всего использовали подручные средства для защиты от порезов. Почти всегда это был длинный плащ, намотанный на предплечье левой руки, или шляпа, взятая в ту же руку. Само по себе волочение плаща по земле считалось открытым вызовом на поединок, эту традицию позже переняли аргентинские гаучо.
Дрались в двух формах: до первой крови и до смерти.
Если бой проходил внутри одного семейства (бывало и такое!), или среди приятелей, чаще всего условием было пустить кровь или располосовать лицо. Такие бои могли длиться очень долго, пока соперники не падали от усталости. Испанский ученый и писатель Серафин Кальдерон приводит забавную историю, про двух приятелей, которые решили подраться до первой крови, и один из них попросил сначала не бить в лицо, ибо боялся за свою внешность. Потом потребовал не бить в желудок, ибо страшился что выпадут внутренности, и все запачкают, а он болезненно чистоплотен. После этого попросил не бить в грудь, так как это его слабое место. Когда соперник справедливо возмутился: «Куда же мне тогда бить!?», последовал ответ: «В левое предплечье!», ибо именно оно было плотно защищено плащом. На том и порешили.